Еще одна сладость к чаю)

Мандзю.

Ингредиенты:
- 100 г. муки
- 60 г. коричневого тростникового сахара
- 10 г. сахара
- 5 ст. л. воды
- 1 ч. л. растительного масла
- 0,5 ч. л. разрыхлителя
- 300 г. бобовой пасты анко
- растительное масло.

Мандзю — разновидность сладостей вагаси, японский пирожок с начинкой из сладкой бобовой пасты анко. История происхождения сладости начинается ещё в древнем Китае, называется на китайском Маньтоу. Японцы читают те же иероглифы «мандзю». В середине 14 века японский посол вернулся из Китая, привезя с собой рецепт сладости. После он начал продавать их под названием «нара-мандзю». С того времени дешёвые мандзю стали пользоваться огромной популярностью у японцев, их можно найти во многочисленных магазинах сладостей.

1. Смешиваем в кастрюле сахар с водой, ставим на плиту и на средний огонь. До карамелизированного состояния доводить смесь не надо. Когда сахар растворится, добавляем масло и разрыхлитель. Муку высыпаем в отдельную емкость, добавляем сахарный сироп и перемешиваем до состояния теста.Тесто для Мандзю
2. Тесто разделяем на 6-8 равных частей. Из пасты анко формируем небольшие шарики. Раскатываем тесто на тонкие кружочки, располагаем на нём шарик из пасты и сворачиваем тесто.Тесто с пастой Анко

3. озьмём бумагу для выпечки, выкладываем на нее Мандзю и ставим в пароварку. Готовится Мандзю на пару около 10 минут.Пароварка с Мандзю

4. агреваем в сковородке с большими краями или кастрюле большое количество масла, жарим Мандзю с обеих сторон до образования темно-коричневого цвета наших пирожков. Оригинальный японский рецепт предусматривает жарку мандзю соблюдая определенную температуру, сначала жарят при температуре 180°C, затем уменьшая температуру до 160 °C. Мандзю готовятся очень быстро, необходимо соблюдать осторожность, чтобы они не пережарились.

@темы: Вкусняшки, Япония

---

какое же чаепитие без сладостей!

Вагаси.

Рецепт 1. Анко адзуки – сладкая бобовая паста

Ингредиенты: 500 г адзуки бобов, 500 г сахара (лучше коричневого) и 1 чайная ложка соли.

Налейте в большую кастрюлю много воды, всыпьте адзуки бобы и варите около 10 минут. Сцедите воду, повторно залейте бобы четырьмя чашками воды и варите на медленном огне минут 50-60. Еще раз слейте воду, добавьте сахар, посолите и варите на тихом огне до полного разбухания.

Перед приготовлением адзуки бобы желательно залить водой и оставить на сутки.

Рецепт 2. Мидзуёкан – конфета из адзуки бобов и агар-агара

Ингредиенты: 4 г порошка агар-агара, 45 г коричневого тростникового сахара, 400 г сладких бобов (анко адзуки, рецепт 1), 300 мл воды.

В кастрюлю с водой добавьте агар-агар, разогрейте смесь, введите сахар, хорошо размешайте и доведите до кипения. Затем добавьте сладкую бобовую пасту и варите до разбухания, постоянно помешивая. Остудите смесь (можно поставить кастрюлю в холодную воду), разлейте по формочкам и отправьте в холодильник для застывания.

Рецепт 3. Аваюки-кан – белоснежное желе с клубникой

Ингредиенты: 300 г сахара, 10 крупных ягод клубники, 2 столовые ложки желатина, 2 яичных белка, 1 столовая ложка лимонного сока, немного лимонной цедры, 1 стакан холодной воды.

Залейте желатин холодной водой, а когда он разбухнет, добавьте сахар и на слабом огне мешайте, пока сахар с желатином полностью не растворятся (смесь не должна закипеть!). Тем временем взбейте белки до густой плотной пены. Клубнику вымойте и просушите. В белок постепенно введите сахарно-желатиновую смесь, продолжая их взбивать. Добавьте лимонный сок и цедру. Выложите в смоченную водой формочку для желе ягоды клубники, вылейте белково-желейную смесь и поставьте в холодильник. Когда желе застынет, порежьте его на кусочки и украсьте листочками мяты. Клубнику можно заменить кусочками персика, абрикоса или киви.
Рецепт 4. Лепешки «Моти»

Ингредиенты: 1 кг риса сорта «Моти-гомэ» (можно заменить обычным рисом), 500 г адзуки бобов, 500 г коричневого сахара, матча (пудра зеленого чая, продается в чайных магазинах), черничный сироп, рисовая или пшеничная мука – по вкусу.

Рис и бобы тщательно промойте. Бобы залейте теплой водой и оставьте на сутки. Рис залейте холодной водой и оставьте на ночь. Бобы сварите, как в рецепте 1, а рис еще раз промойте, залейте водой и варите 35-40 минут. Готовый рис переложите в деревянную миску и разотрите до однородной клейкой массы, добавьте немного пудры зеленого чая и черничного сиропа. А теперь пришло время делать из теста лепешки. Рабочую поверхность присыпьте мукой и сформируйте из полученного теста небольшие колобки, а внутрь положите по чайной ложке сладкой пасты из бобов.

Рецепт 5. Данго – шарики из рисовой муки в корице и кунжуте

Ингредиенты: 200 г рисовой муки, 100 г теплой кипяченой воды, 40 коричневого г сахара, соль по вкусу; для украшения: 10 г семян кунжута, 5 г порошка корицы, 20 г коричневого сахара.

Рисовую муку смешайте с сахаром и солью, добавьте воду и замесите тесто. Из него сформируйте небольшие шарики и проварите их на пару 20-25 минут. Готовые колобки выложите на разделочную доску, соедините, снова вымесите и еще раз сформируйте шарики. На сухой сковороде слегка обжарьте кунжут. В кастрюльке соедините сахар с молотой корицей. Часть колобков обваляйте в кунжуте, а остальную половину – в сахарно-коричной смеси. Затем поочередно наденьте белые и темные шарики на маленькие деревянные шпажки и подавайте блюдо к столу. Приятного аппетита!

@темы: Вкусняшки, Япония

---

Ну очень понравилось) Мило, по доброму)

Фото «Девушка которая превращается в птицу» с photo.99px.ru фото

@темы: Девушка-птица

---

Манга японского военнопленного.

Япония - единственное государство, в настоящее время официально предъявляющее России территориальные претензии. По сути, это основная причина, из-за которой между двумя странами не подписан мирный договор. Однако существует еще один весьма серьезный фактор, также способный, по мнению японской стороны, осложнить наши двусторонние отношения. В отличие от проблемы Курильских островов, о нем практически ничего не известно российской общественности.
Речь идет о пребывании в СССР в 1945-1956 гг. более полумиллиона японских военнослужащих капитулировавшей Квантунской армии. Уже в самой формулировке их правового статута наличествуют разные подходы. Россия считает этих людей военнопленными. Но у ныне здравствующих императорских солдат и офицеров - иное мнение.
Япония считают 640 тыс. японцев насильственно интернированными. Более того, как заявляют они считают что советское правительство скрывало правду о преступлениях, якобы совершенных в их отношении.
Впервые вопрос о пленных на межгосударственном уровне обсуждался еще в 1956 г., когда последние солдаты императора вернулись из СССР на родину. Тогда Токио отказался от своих претензий - ради возврата "северных территорий". Тем не менее данная проблема, хотим мы того или нет, остается не закрытой.

Напомним, что согласно договоренности с западными союзниками Советский Союз объявил войну Японии 8 августа 1945 г. До 16 августа 1945 г. были пленены всего около 8 тыс. солдат и офицеров Квантунской армии, причем в основном корейцы, маньчжуры, монголы.
Сами японцы сражались отчаянно, потому в плену оказалось немало раненых.
Только после 16 августа, когда император Хирохито подписал рескрипт о прекращении вооруженными силами боевых действий, командующий Квантунской армией генерал Ямада по радио приказал прекратить сопротивление. Когда же бои закончились, то большое количество бывших военнослужащих, а также гражданских лиц было репатриировано.

Транзитный лагерь для них находился в Дайрене, а отправляли японцев эшелонами через Корею. При этом значительные силы советских войск были отвлечены на охрану вчерашнего противника. Не будь этого, можно представить, как поступили бы китайцы со вчерашними оккупантами.
Но время летит, уходят из жизни те, кто после войны оказались на советской территории. Среди них и люди, решившие остаться в Советском Союзе навсегда. В их числе и отец известного российского политика Ирины Хакамады - Мацуо Хакамада, принявший советское гражданство (он умер в начале 1990-х гг.). У многих из ныне здравствующих сохранились добрые чувства к нашей стране, к русским людям. Их мнение тоже надо учитывать. Как и мнение наших граждан, в трудное послевоенное время работавших бок о бок с японцами, деливших с ними кров и хлеб. Поразительна теплая, дружеская атмосфера встреч бывших пленных с персоналом лагерей - со строителями, медицинскими работниками, офицерами!
В декабре 2000 г. в Елабуге (Татарстан) состоялось открытие памятника японским военнопленным. В этом небольшом городе в послевоенное время действовал один из крупнейших центров, где находились не только японские, но и немецкие военнопленные. Бывшие офицеры императорской армии размещались здесь несколько лет. Среди них - и Хидеюки Аидзава, ныне 81-летний японский парламентарий, возглавляющий парламентскую
финансовую комиссию. На памятнике высечены слова господина Аидзавы: "Думая о мире, желая вернуться на родину, вы остались здесь".

Ниже приведен реальный дневник японского военнопленного, который после второй мировой войны побывал в советском плену. Его сын перевел их на русский:
"Это записки моего отца, Киути Нобуо, о его пребывании после II мировой войны в лагере для японских военнопленных, расположенном на территории Украины, бывшей республики Советского Союза [государства - участника союзнической коалиции]. Я отобрал большинство интересных моментов.

Горечь поражения в войне, суровая жизнь в другой стране в качестве пленного. Мне больно рассказывать об этом снова. По-видимому, такая судьба выпала только нам - молодежи эпохи Тайсё.
"Выискивание вшей в Самхамни."


И вот потекли привычные будни военнопленного, которому уже нечего терять. Туалет под открытым небом, отгороженный соломенными циновками, являлся одновременно местом бесед боевых товарищей, типа: "Я сегодня гадал, и выпало, что я скоро смогу вернуться домой" и т.п. "Я гадал, и выходит, что я вернусь домой через 3 недели…" - "Может, и вправду вернешься…"

И вот мы едем по железной дороге из Самхамни на север в Хыннам. В комнате полуразрушенного заводского общежития разместились 24 человека, так что стало достаточно жарко и необходимость в печке отпала. Если ночью встанешь, то потом уже можешь и не найти себе места на полу, чтобы лечь.
"Простите, друзья. Наверное, вам больно, но уж придется потерпеть."

По часу дежурили ночью на морозе -20 и провожали до туалета тех, кто страдал куриной слепотой. Было нелегко. При виде прекрасной луны на небе я начинал хлюпать носом, и слезы тут же замерзали на моих щеках.
"Для солдата проигравшей страны полная луна слишком красива."

Отплыли из северокорейского порта Хыннам и прибыли в маленький советский порт Посьет. Затем форсированным маршем, без остановок, с трудом протащились по длиннющему полю километров в 20. Некоторым это было не под силу, и они успели наесться грязи.

"Советский солдат: "Эй, ябонский, скарэ, скарэ!" ("Эй, японцы, скорей, скорей!")

После того, как дожди прекратились, нам делали уколы шприцами для лошадей. Больно, скажу я вам. Первый раз такое испытал. На какое-то мгновение аж дыхание перехватило. Очень больно.
"Комплексные болезненные и совершенно не смешные уколы."

Поезд из 50 вагонов, в которых ехало около 1500 японских солдат, отправился в долгое путешествие по транссибирской магистрали. У озера Байкал сделали остановку. Мы наполнили бак водой из озера, и у нас появилась питьевая вода.

"Мы пили из бака воду, в которой купались."

Какая роскошь! Привычными движениями рук он аккуратно завернул крошеный табак в полоску газеты. Затем послюнявил ее и концы заклеил. "А ну давай, ябонский (ну-ка, японец, давай, попробуй)", - говорит."

Кто не работает, тот не ест. Сразу приступаем к работе по откалыванию камней. С ломом в руке стоишь перед каменной глыбой и выполняешь дневную норму - 1 кубический метр на человека. Работа в бригаде из 4 человек все-таки ужасна, так как нагрузка увеличивается в 4 раза, включая работу грузчиком и носильщиком.

Что толку говорить ему, что мне нужно в туалет, он все равно не понимает слов. Боясь, что могу сбежать, он всегда смотрел, что я делаю, стоя рядом. А у меня из-за этого сам процесс никак не получался.

Попробовал я как-то поработать славянской косой. У молоденькой девушки получалось с легкостью, а с меня только пот течет. "А все потому, что нельзя вертеть спиной" - говорила девушка.

"На, "японец", держи картошку". В любой стране девушки очень добрые. Говорят, что на Украине - плодородная земля, и поэтому там очень много картофеля.

Заканчиваем работу в колхозе только что выученными русскими словами "До свидания", "спасибо". Красный закат поистине красив. Небо Восточной Европы отличается от неба Манчжурии. "До свидания, барышня", "Работа - конец. Колхоз" - так мы прощались по-русски.

Если постоянно работать при температуре - 15.°С, то через некоторое время можно привыкнуть. Тем не менее, было много людей, которых буквально "свалил" мороз.

В Восточной Европе температура зимой достигает и -25°С и -30°С, но для нас выросших в Японии, жизнь в полевых условиях (в палаточном лагере) не прошла даром. Бывало и такое, когда с наступлением утра, мы находили трупы моих друзей, окоченевших от холода. Ведь война уже закончилась, и умереть здесь… так глупо… И сколько мы не звали назад, никто к нам уже не возвращался.

Нас загружали в грузовики и долго везли. Наша работа с другом заключалась в скалывании льда на реке. Лишь стоило немного зазеваться, то можно было поскользнуться и упасть. "Да, широкая река", - думал я. Это был Днепр.

Женщина-сержант советской Армии. В стране равенства мужчин и женщин большим удивлением для всех было видеть женщину-солдата. У японцев, которые все еще жили в старом добром патриархате, это явление вызвало крайний шок. Стойкие к холоду, волевые, лишенные какой-либо мягкости, удивительно красивые глаза были великолепны.

Должность врачей занимали в основном женщины. Вот и красавица доктор-лейтенант с пышной грудью, осознавая свои достоинства, проходит расправив плечи.... В этой многонациональной стране нет никакого пренебрежения к другим национальностям. И военнопленных японцев осматривали каждого в отдельности, как бы и любого другого человека.

Перебирали картофель всегда на складе. На эту работу отправляли тех, кто уже не мог выносить обычного тяжелого труда или наполовину больных. Подключив к железному ведру электричество, можно было отварить и покушать картошки. Хорошая это была работа.

"Чисто надо подметать!"
Была у нас такая страшная тетя офицер. Зато весело было. В застекленном коридоре, отскоблив грязь, нужно было потом все аккуратно вытереть. Но с неожиданными проверками было совершенно не с халтурить.

запись создана: 30.01.2015 в 03:43

@темы: Рисунки, Япония, СССР

---

Манга японского военнопленного (часть 2)

Я понимаю, что люди тех лет, жители не существующей ныне СССР, были для японского человека русскими. Дело ведь было на берегах Днепра. Но я никак не могу менять текст автора. Так что не обессудьте. Постараюсь припомнить названия городов, на восстановлении которых работали японцы. Харьков, Луганск, Краматорск, Комсомольск, Днепропетровск, Запорожье, Славянск, Кременчуг, Лисичанск, Изюм, Чугуев и многие другие о которых вероятно ничего не написано.

Один раз пришлось мне оказаться перед женщиной-врачем в несовсем пристойном виде. Особенно переживала она за самых исхудавших солдат, настойчиво укладывая их в постель: "Скорее спать!" Голос у нее был очень добрый.

Может ли прах безмятежно покоиться в чужой земле. Неважно немец ты или венгр, все едино. Вот похороны... завтра они могут быть и по тебе.

Если говорить об оптимизме, то славяне вне конкуренции. Стоит одному запеть, как второй подхватывает, и получается дуэт на 2 голоса. Тут же подойдут еще трое или четверо, и вот уже целый хор поет. Думаю, русские - самая музыкально одаренная в мире нация. Никогда не скажут "нельзя", даже если запоет пленный.
Микадо, гейша, Фудзияма, дзюдо, харакири. Славяне знают эти слова. Но когда дошло до сумо, оказалось, что никто как следует не разбирается в правилах. Даже проиграв, говорили "спасибо".

Подружился я с летчиком, капитаном Покровским. Веря в японскую порядочность, он доверял мне свои ценные вещи и ключи от склада, а сам бежал на работу. Где он сейчас?

В русской армии солдаты более 120 национальностей, которые говорят на разных языках. Монголы, хотя и понимают по-русски, выражаются коряво. Но лицом и телосложением похожи на японцев, что располагает к общению. К тому же, они прекрасные наездники. А я несколько раз упал с лошади.
Дети любой страны милы и непосредственны. А вот такой живой пастреленок в школу на коньках поехал, и крикнув: "Здрасьте, Япон!", проскользил мимо. Спросив про войну: "Не, мы воевать не будем." Приятно. Дети говорят по русски очень несложно.

В мокрые от снега портянки совсем молодой солдат заворачивает ноги. Я отдал ему одну пару носок, обычно я одевал сразу две. Спросив, сколько лет, получил ответ -14. Солдат растирал двумя руками почти отмороженные ноги, а в его голубых глазах стояли слезы. О маме, наверное, вспоминал.

Такие непосредственные и наивные, руссkие дети совсем не обращали внимания на расовые различия. То, что мне довелось с ними поиграть, можно назвать большим везением. И слов русских с ними много запомнил. Очень люблю детей!

В тренировочных играх участвовали все: Россия, Чехия, Польша, Германия, Италия и Япония. Я старался изо всех сил, но только в конце заметил, что все уже, похоже, специально проиграли мне, самому маленькому. Все же хорошие люди в мире!

"Раз, два, три, четыре, пять,"-сколько ни считай,всё равно ошибёшься. Наверное, это связано с тем, что японские солдаты строятся в четыре колонны. Большинство молодых советских солдат были несильны в математике и поэтому они тратили много времени на расчёты.

В работе по восстановлению города по окончании второй мировой войны принимали участие и мужчины и женщины. Отважные женщины справлялись даже с самой опасной работой. В то время в Японии было трудно представить себе подобную картину. Были даже случаи проявления любви русских женщин к японским солдатам. То были прекрасные мгновения.

Монтажные работы. Это был очень опасный вид работы и нам приходилось надевать рабочую обувь. Злой рок определил десятерых из нас для этой работы: пробежать по верхней деревянной перекладине металлического каркаса и вылить цемент из тележки.

По плану работа по восстановлению города была рассчитана на пять лет, поэтому в ней принимали участие и молодые девушки, всецело отдававшиеся работе. И мужчины и женщины были красивыми в своей работе.

После работы за несколько минут до построения мы занимались воровством. Мы воровали электрические лампочки для того, чтобы сделать лагерь хотя бы немного светлее. Нам хотелось есть и мы, проткнув мешок с рисом бамбуковой палкой, насыпали рис, хотя много унести не удавалось.

Я думаю, что это колесо поезда. Если подойти поближе при отливке подобной вещи, то могут заболеть глаза из-за горячего воздуха. Мы работали пневматическим молотом, выравнивая поверхность колеса. Осколком мне порезало глаз, я перестал видеть и врач-немец прооперировал меня.

Я не любил ночную работу: ужасно хотелось спать. Мы ходили на неё по очереди. Нормы были жёсткие, и поэтому было немало солдат, получавших травмы, когда они начинали спешить с выполнением работы. Иногда случалось и так, что люди погибали.

Японцы любят есть рис, поэтому нам выдавали эту пищу, которая была в то время в России на вес золота. Однако риса нам давали довольно мало, поэтому иногда, притворившись японцем, за рисом приходил немецкий солдат. Но ему сильно доставалось за это.

Раз-два раза в месяц мы ходили в баню. Сидеть на скамейках было больно, из-за худобы кости попадали прямо на твёрдую поверхность скамейки.

Всю ночь до утра с другом, который закончил музыкальное училище, мы пишем по памяти ноты. Утром раздаём немецкому оркестру ноты, по которым они потом для нас играют японские произведения. Мы не знаем их языка и не можем говорить на языке слов, но мы можем говорить на языке музыки. Во истину, мир музыки не знает границ.

Любая встреча неизбежно влечёт за собой расставание. Кажется там была девушка, боевая подруга, для которой это расставание было особенно больно. И ты Маша, что так горько шепчешь слова прощания, что ты сейчас делаешь, что с тобою бедною стало?

Слова прощания на разных языках. Я думаю что мир действительно един и люди во многом похожи друг на друга. Вот например, прощаясь все мы плачем. Не знаем языка, но подними руку и помаши ею и всё станет понятно без слов. Нет, не зря всё это было, и русский лагерь…я так думаю.

Когда мы, прогоняя мысли о возвращении на родину, сошли с поезда в Хабаровске, нам неожиданно открылся весь ужас нашего положения. Явились грозные молодчики, назвались членами Японской коммунистической партии и принялись агитировать за нее. Бывают же странные люди!

И у побежденной страны есть реки и горы. Вот они: японские острова, утопающие в зелени, вид порта Маидзуру - на глаза навернулись слезы. Кто-то крикнул "ура!". Некоторые солдаты не были дома уже 10 лет.

Первым делом пошли с боевыми товарищами в баню. Громким голосом разговаривали: "Как хорошо!" - "Да, никогда в жизни не было так хорошо!" С головы до ног нас обработали лекарством ДДТ, и, наконец-то, мы почувствовали себя настоящими японцами.

Поезд с демобилизованными прибыл на станцию Кусанаги (в префектуре Сидзуока). Подбежал младший брат и позвал меня по имени, а потом стал неотрывно смотреть на меня, потолстевшего, пока я выходил из вагона. Подбежал и отец: "Это ты, Нобуо?" - "Да", - ответил я, отдав ему честь. "Я рад…" - выдохнул он и умолк...

На этом все. Мне показалось нарисовано очень талантливым и добрым человеком.

Бывший воздушный десант, Киути Нобуо

@темы: Рисунки, Япония, СССР

---

Стихи.

Стучится в окто синица -
Это я.
Каплями дождь на стекле искрится -
Ждёшь меня.

Не приду я,
Ты это знаешь,
Но зачем то всё ждёшь и ждёшь.
Отодвинув чашку, вздыхаешь,
А за окнами тот же дождь.

Я стою
В тишине у подъезда
И, возможно, люблю тебя.
Я уйду,
Ведь я тут проездом,
А с судьбою шутить нельзя.

Ты допьешь этот чай устало,
Мой аккаунт отыщешь в сети.
И среди чужих сообщений
Прочитаешь: "Мой ангел, прости!"

@темы: Стихи воспоминание

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

О Амуму! ^ ^,

@темы: LOL, Музыка

---

Если верить...

Если верить гугл и яндекс картам,
Между нами двенадцать часов, примерно.
Я не знаю с кем ты сейчас и как там?
Я спешу по сети, а ты счастлив наверное.

Сотню станций из поезда в поезд, но,
Заменив Сельмаш Заводским районом,
На тебя взглянуть я могу в окно,
А потом сбежать по пустым перронам.

Город скрипнет каждым своим суставом,
Призывая остаться в нем как можно подольше.
Только городу я не совсем родная,
Но он кажется любит меня, чего же больше.

Все слова стихами уйдут с рассветом.
Время, встречи. Другая жизнь, конечно, излечит.
Мне бы забыть навсегда о городе этом.
Загадаю на "Чёт", а выпадет как обычно "Нечет".

Если верить гугл и яндекс картам,
Между нами двенадцать часов примерно...

@настроение: грусть

@темы: стихи

---

Тема сегодняшней беседы за чаем под сакурой терриконы Новошахтинска.

Было получено задание от редакции написать статью о терриконах Новошахтинска. Весь день я как больная бродила по городу. Вспомнилось прошлогоднее замечание пресловутой Псаки, что донецкие дети поехали в гости к своим бабушкам. Что то там было и про горы в Ростовской области. В Ростовской области гор нет! Однако... Вот же они эти пресловутые горы. На территории Новошахтинска и не только гор есть. Много.

Но прежде чем начать свое повествование я хотела бы заметить, в городе горняков нет ни одного памятника шахтерам. А ведь именно их труд образовал эти самые "горы". По этому что бы совсем не чувствовать себя неуютно скажу что в России в целом такие памятники есть. Памятник горноспасателям. Москва. Открыт 27 декабря 2010 года в День Спасателя Российской Федерации на улице Кременчугской рядом со зданием Национального центра управления в кризисных ситуациях. Для меня примечательно название улицы, где стоит сам памятник, но это слишком личное.
«Итак терриконы. Террикон или терриконик (фр. Terri — отвал породы, фр. Conique — конический) — отвал, искусственная насыпь из пустых пород, извлеченных при подземной разработке месторождений угля и других полезных ископаемых, насыпь из отходов или шлаков от различных производств и сжигания твёрдого топлива. Спасибо Википедии, что бы я без неё делала!
При въезде в город как только дорога делает крутой изгиб виден первый и, наверное, самый главный. Местные именуют его гордо Эверестом. Он возвышается кажется над всем. На самом деле террикон не гора и влезать на него довольно опасно. Порода горит и вполне можно провалиться в пустоты, образовавшиеся при выгорании остатков угля. Да и просто не стоит забираться на верх. Однако вид с террикона очень красивый. Например так или так Второе фото сделано рядом с поселком Личный труд почти у самой границы.
Но не только красивыми видами могут заинтересовать терриконы. В отвалах породы можно при желании обнаружить еще кое что интересное. Помнится в детстве мне дядя рассказывал про "геологические нарушения". При разработке шахты случается сброс угольного пласта и тогда в вырабатываемой породе можно обнаружить окаменелости. В основном это отпечатки листьев. Вот такими шедеврами богаты недра ростовской земли. В терриконах нет пользы, но для меня они красивы по своему. Я выросла среди этих искусственных гор и мне они не кажутся такими уж страшными.»

@темы: Беседа под сакурой

---

Мы часто забываем кто мы и откуда.

Как то стирается из памяти детство и родной посёлок. А вот напомнило же. Искала материал для статьи о Великой Отечественной, и вдруг статья Бориса Огуренко. Стало даже немного стыдно. Один из героев статьи мой родственник. Что бы не потерять среди компьютерного хлама, оставляю тут.

Борис Агуренко
СОСТАВЫ К ВОЛГЕ НЕ ПРОЙДУТ...

1

Страшное это зрелище - мертвая шахта. В осиротевшем копре завывает ветер. Попадешь на шахту в сумерки - не отделаешься от ощущения, что ты на кладбище.
Немцы издали приказ: все горняки должны вернуться на свои места. "За неповиновение - расстрел!"
Люди пришли на шахты. Работали. Ни шатко ни валко. Пока были рядом немцы, еще занимались чем-нибудь для виду - все равно гитлерюки ни черта не смыслят. Своих специалистов, которых можно было бы прислать на шахты, у немцев не хватало. Солдаты, приставленные к русским, следили только за тем, чтобы шахтеры не сидели без дела, не устраивали бесконечные перекуры. Полицаи, а также некоторые специалисты, желавшие помочь немцам в надежде получить за услуги, боялись говорить с рабочими, особенно в последнее время, когда всем стало ясно: кто-то организованно срывает восстановление шахт.
Фронт был в сотне километров от Лихой. На подступах к Сталинграду уже разворачивалась великая битва, когда к концу августа сорок второго года в поселке шахты имени Чичерина, в хуторах Тацин и Комиссаровка Зверевского района возникли две подпольные группы - молодежная, которой руководил старший лейтенант Алексей Рышков, и шахтерская, в которой тон задавали коммунисты - горный мастер Егор Пахомович Гончаров и начальник ОРСа Григорий Николаевич Абакумов. Связной между группами была комсомолка, бывшая медсестра Вера Борисова.
На первом собрании молодых подпольщиков Алексей Рышков сказал:
- Пропаганду поручим Клаве. А она пусть уже сама подбирает нужных помощников.
Клава Жильцова, казалось, была рождена для этой работы. Она любила литературу, особенно стихи. Писала сама, и, хотя мало кому показывала, редко и неохотно читала, все говорили: "Наша поэтесса". Клаве, когда она окончила Комиссаровскую семилетнюю школу, вместе с грамотой "За отличные успехи в учебе и примерное поведение" подарили двухтомник Лермонтова. А с восьмого Клава стала бессменным редактором школьной газеты. После окончания школы до самого прихода немцев - два года - она работала литсотрудником в редакции райгазеты, была членом райкома комсомола. О более подходящем пропагандисте и мечтать было трудно.
Вскоре на хуторе и в поселке забелели на стенах, на деревьях, на столбах листочки, написанные от руки печатными буквами: "Смерть немецким оккупантам!", "Враг будет разбит, победа будет за нами!" Эти маленькие листочки писали и распространяли почти все участники группы - и сама Клава, и сестры Борисовы, и сестры Сурнины, и Саша Нефедов.
Как-то Саша по секрету сообщил Клаве, что решил вспомнить свои школьные увлечения, что у него есть рама и детали: две недели работы - и трехламповый приемник будет готов.
Прошло две недели, и вот они в доме Нефедовых, на чердаке. Саша зажег шахтерскую лампочку, надежно окутал ее тряпкой, так, чтобы огонек падал только на приемник. Он быстро настроился на нужную волну, и оба услышали родную русскую речь. Невидимая женщина объявила, что передача последних известий окончена, сейчас будут передавать музыку.
- Опоздали! - прошептал Саша и хотел выключить приемник, но Клава остановила его:
- Пусть! Пять минут только... Для первого раза...
Как-то, находясь на станции Лихая, Саша Нефедов заметил, что в углу двора, где раньше помещалась типография районной газеты, рассыпан шрифт. Уходя, его закопали, но взрыв бомбы вынес его на поверхность.
Саша рассказал о находке Алексею Васильевичу Рышкову. И теперь ребята по очереди, осторожно появлялись во дворе типографии. Вскоре собрали целый мешочек шрифта. Саша начал мастерить печатный станок. Его золотые руки превращали в полезную деталь, казалось, совершенно никчемные железки.
Рышков радовался: станок - это уже серьезное дело! Он шутливо поздравил Клаву:
- Ты нашла себе такого помощника, что у твоей пропаганды скоро будет самая высокая техника в мире.
Клава молча улыбнулась. Она знала, что на чердаке у Саши был целый склад всевозможных сокровищ. Кроме приемника и незаконченного печатного станка, там хранилось два рулона хорошей бумаги. Были и капсюли к гранатам и патроны.
Рышков тоже был посвящен в тайны Саши Нефедова. Только в тех складах, которые Саша создавал с братишкой Толей, запрятаны были два пулемета, до девяноста гранат и капсюлей к ним, несколько пачек автоматных патронов.
Делать тайники было страстью Саши, и делал он их очень умело. Схему их расположения знали только двое - сам Саша да Рышков.
Настал день, когда Саша и Клава набрали и вручную тиснули - станок был готов только вчерне - первую печатную листовку. Она получилась грязная, буквы на ней прыгали. Но Саша и Клава радовались как дети.
Вечером следующего дня листовка лежала на столе перед Егором Пахомовичем Гончаровым. Уже в который раз, перечитывая ее, он взволнованно повторял:
- Нет, какие молодцы! Какие молодцы!
- Ее нужно побыстрее к людям, - сказал Григорий Николаевич Абакумов.
Группа подпольщиков-шахтеров к этому времени сосредоточила все свое внимание на саботаже. "В десять у Трофименко" - эти слова стали своеобразным паролем. Появился он еще в августе, когда Михаил Михайлович Нечесов устроился десятником на шахту № 11 Михаил Михайлович, как и многие шахтеры, пытался эвакуироваться. Но неудачно. Когда немцы уже заняли Лихую, встретил его старый знакомый Трофименко.
- Как жить собираешься, Михаил Михайлович?
- Какая тут жизнь!
- Напрасно. Иди ко мне на шахту.
- К тебе?
- Ну да! На одиннадцатую. Я там начальником. Немцы, узнав от Трофименко, что Нечесов - горный мастер, беспартийный, согласились с его назначением. Им нужны были организаторы шахтного дела.
Сначала Нечесов недоверчиво следил за делами новоявленного начальника. Но потом понял, что Василий Павлович Трофименко остался советским человеком. И постепенно землянка, в которой жил Трофименко, стала местом сбора группы подпольщиков.
Итак, "в десять у Трофименко...". И за грубо сколоченным столом, в землянке с облупившимися стенами собирались Трофименко, Абакумов, Антон Федорович Ковалев, Егор Пахомович Гончаров, его верный спутник семнадцатилетний Коля Задунайский, бежавший из окружения лейтенант Борис Байша. Иногда на этих собраниях появлялась связная Вера Борисова.
Поначалу обсуждали, как в кратчайший срок добыть оружие и начать пробиваться через линию фронта к своим. Потом Абакумов сказал:
- По-моему, это трусость, товарищи! Мы думаем только о себе, а думать надо о борьбе с врагом, об организации сопротивления. Мы шахтеры. В наших руках уголь. Без него все станет - и паровозы и электростанции. А сейчас это главное. Ведь отсюда, от Лихой, идут на Сталинград вражеские эшелоны.
...Медленно расчищались штреки. Участились обвалы. Был испорчен водоотлив паровозного котла, а когда его восстановили, в результате "несчастного случая" взорвался котел.
Так шли день за днем. Шахтеры делали большое дело: шахты угля не давали. Особенно хорошо работала группа на одиннадцатой. А ведь эта шахта мало пострадала, и вернуть ее к жизни можно было быстро.



2

Столько дней стояла ясная погода, и вдруг с вечера пошел проливной дождь. Варвара Ивановна Жильцова встала посмотреть, не протекает ли где крыша. В доме было тихо. Все спали.
А дождь хлестал. На потолке здесь и там появились синие разводы, капли со звоном разбивались о пол. Варвара Ивановна поставила под самую большую мокрядь таз, под другие начала расставлять тарелки и пол-литровые банки. В это время в ставню тихонько постучали.
- Кто там? - громко спросила Варвара Ивановна.
Клава сразу отбросила одеяло.
- Не кричи, мама! Это Поля Сурнина.
Клава быстро надела платье.
- Дай-ка твою фуфайку...
"Сапоги с вечера приготовила", - заметила про себя Варвара Ивановна.
А Клава уже у двери говорила:
- Я, может, задержусь. Ты, мама, не волнуйся... Все будет хорошо.
Клава выбежала в коридор, но тут же вернулась, поцеловала мать в щеку. Захлопнулась за дочкой дверь. Варвара Ивановна опустилась на табурет у печки.
...Дождь все лил. У Поли даже плащ промок, что уж тут говорить о Клавиной фуфайке! А идти было еще далеко, тем более что девчата шли в обход, петляли, чтобы следы ненароком не выдали. Ругая дождь, полицию и фашистов, промокшие до костей шли девушки. Не доходя Сенчиных, где расположился немецкий штаб, они сделали крюк и вышли в степь. Здесь, вдали от штаба, не будет часовых. Да и найти порез труднее.
Вот он, кабель, красная тонкая ниточка. По нему передаются из высших штабов приказы о наступлении, о борьбе с партизанами, об уничтожении советских людей. Да мало ли о чем говорят гитлеровцы по этой тонкой проволочке сейчас, в дни, когда на Волге, у стен Сталинграда, идет кровопролитнейшее сражение.
...Через час девушки уже крепко спали на своих кроватях, а матери их - Варвара Ивановна и Людмила Зиновьевна торопились почистить до рассвета одежду дочерей. Чуяли материнские сердца, что вступили их дочери на трудный и опасный путь.
Утром на хуторе только и было разговоров о том, что партизаны перерезали какие-то провода, что немцы рыщут в поисках виновных. Они уверены, что это сделали те же люди, что сигнализируют ракетами советским самолетам на станции Лихая.
Гитлеровцы не ошиблись. Ракеты тоже были делом рук молодежной группы.
Готовясь к операции, Саша Нефедов и Гриша Гончаров внимательно "изучали вопрос".
- Пускать ракеты с крыш невозможно, - сказал Гриша, - всюду полицаи.
- А если из садов? - предложил Саша. - И немцы и полицаи боятся подходить к ним ночью.
- Нужно выбрать двор без собаки, - сказал Гриша.
Такой двор нашелся. В небольшом флигеле жила старушка с невесткой и тремя внуками. А за домом- море слив, яблонь, абрикосов. Собаку немцы убили.
И Саша и Гриша уже не раз смотрели смерти в лицо. Но одно дело - фронт, где рядом твои однополчане. Другое дело - здесь, в этом саду, когда кажется, что под каждым деревом притаился враг.
Щелкают ракетницы. Небо разрезают одна за другой ядовито-зеленые трассы. Сгустки огня, брызгая искрами, опускаются туда, где стоят эшелоны с немецкими солдатами, с танками, орудиями. И вот уже запели бомбы. Теперь подальше отсюда. Подальше!
...Людмила Зиновьевна, мать Нины и Поли Сурниных, и не подозревала, что именно в их землянке состоялось организационное собрание юных подпольщиков. Но что ее дочери заняты опасным делом, она догадывалась и раньше, еще до случая с проводом. Нину, младшенькую, ставшую такой домоседкой после прихода немцев, теперь было невозможно удержать дома - все у нее находились важные дела. И Поля тоже, только с работы и - пошла к подружкам. Чего, мол, дома сидеть - тосковать.
А совсем недавно пришел Рышков, говорят, он в окружении был, лейтенант.
- Не пустите ли на квартиру, тетенька? - спрашивает.
- Да неловко как-то... У меня две девушки растут.
- Чего неловко! Койку мне поставите в кухне. До девчат не буду иметь никакого отношения. Я в Дубовой балке работал, там и жил. Теперь на Лихую перебираюсь, на нефтебазу, здесь удобнее. А там бомбят здорово.
- Ну ладно, коли так говоришь, спрошу девчат. Как они скажут, так и быть.
Своих дочерей Людмила Зиновьевна знала. Они ни за что не согласятся взять чужого парня в дом... Но на этот раз Людмила Зиновьевна ошиблась.
Рышков поселился у Сурниных. А вскоре Людмила Зиновьевна была посвящена в тайны подпольщиков. Узнав ее получше, Рышков сказал сестрам:
- Помощника надежнее, чем ваша мать, вряд ли найдем.
Теперь все собрания комсомольской группы проходили у Сурниных. Плотно закрывались окна, землянка запиралась с улицы большим замком. Пока подпольщики решали свои дела, Людмила Зиновьевна, одевшись потеплее, караулила в окопе, вырытом рядом с домом. Отсюда просматривались и улица и огород. В случае тревоги Зиновьевна должна стучать в окно...
На очередное собрание у Сурниных Рышков пригласил немногих - были хозяйки Поля и Нина, Нюся Бойченко да Гриша Гончаров. Людмила Зиновьевна уже хотела уходить на свой "пост", когда в землянку вошли двое - Василий Васильевич Бацман и Антон Федорович Ковалев. Последний - уважаемый на хуторе человек - еще ни разу не бывал у Сурниных.
"Значит, и он тоже", - подумала Зиновьевна, и от этой мысли ей стало легче.
Собрание закончилось быстро, вскоре подпольщики уже расходились.
- Скоро сегодня... - сказала Зиновьевна старшей дочери, вопросительно глядя, хотя обычно ни о чем не спрашивала, знала - сами скажут, если можно.
- Важное дело предстоит! - коротко и неясно ответила Поля.
Через два дня был взорван железнодорожный мост на участке Зверево - 75-й пост.
Людмила Зиновьевна думала: "Ну, Антон Федорович, ну, Гриша Гончаров - это понятно. А вот откуда эта удаль, храбрость у ее дочери Поли, которой не было дома почти всю вчерашнюю ночь? Или у Нюси Бойченко? Скажи я им: "Не смейте, вы можете погибнуть", - они пожмут плечами и скажут: "Многие гибнут! А сидеть сложа руки сейчас - предательство!.." Я буду помогать вам во всем, дети мои, только бы вам было легче..."
...1 ноября 1942 года у Трофименко собрались участники шахтерской группы. Разговор шел о том, чем встретит подполье приближающуюся 25-ю годовщину Великого Октября, Лучший подарок, конечно, боевые дела.
Борис Байша с группой ребят брался взорвать железнодорожное полотно на участке Замчалово - Лихая.
- Нужно, чтобы не на день и не на два, как это было с мостом, а на недельку приостановить движение на ветке. Составы к Волге не пройдут, - говорил Егор Пахомович Гончаров.
Михаил Михайлович Нечесов должен был поджечь склад горючего, расположенный на территории бывшей конторы "Заготзерно". Вера Борисова доложила, что одновременно группа Рышкова ликвидирует гитлеровский штаб в Комиссаровке.
И было решено:
- Каждый должен внести свой вклад.
Но в ночь на 4 ноября в поселке и на хуторах начались повальные аресты. Нашлись подлые людишки - Кравцов и Садовничий, которые предали отважных подпольщиков. Вести следствие поручили полицейскому Петру Изварину, известному даже среди фашистов своей жестокостью.
Допросы шли с утра и до вечера. Уставал Изварин, а подпольщики молчали. Ничего от них не добившись, немецкая комендатура отправила их в Каменск, в гестаповскую тюрьму. Но и здесь не удалось заставить подпольщиков заговорить. В ночь на 10 ноября 1942 года в степи под Каменском были расстреляны Борис Байша, Василий Бацман, Вера Борисова, Аня Бойченко, Егор и Григорий Гончаровы, Иван Дзюбенко, Клавдия Жильцова, Александр Нефедов, Алексей Рышков, Полина и Нина Сурнины.
Каждый год 10 ноября в чичеринской школе № 35 проводится День памяти героев подполья. Его инициаторами стали много лет назад красные следопыты. Это они по крупицам собирали свидетельства о героической борьбе своих старших братьев и сестер. Это их стараниями открыт в поселке музей. Это они отыскали оставшихся в живых участников подполья - Григория Николаевича Абакумова и Михаила Михайловича Нечесова, узнали о судьбе других подпольщиков, которым удалось спастись. Антон Федорович Ковалев несколько лет назад умер от тяжелой болезни, Коля Задунайский погиб на фронте, мстя за гибель друзей...
Родина помнит героев. В феврале 1966 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР двенадцать отважных награждены посмертно медалью "За боевые заслуги".

@темы: ушедшая война

---

Скоро днюха. День Рождения. Твооойиией.

Да уж. Сама забыла что осталось только два дня даже меньше. Ааааа что приготовить? Кого позвать? А может ну его? Может завеяться на весь вечер в маленькое уютное кафе? Или просто просидеть весь вечер в кресле с чашечкой кофе и теплым рыжим коте?

---

Иногда я пишу.

Название: По ту сторону зеркала.
Автор: Andada_y(Kerato)
Примечание: Не фанфик. Чисто моё.

Я увидела его впервые, когда мне было четыре года. Я иногда оставалась дома одна и, дожидаясь маму с работы, часто играла у зеркала. В тот вечер я уснула на маленьком столике перед большим бабушкиным зеркалом в толстой медной оправе.
Мне показалось, что кто-то ткнул меня в плечо.
- Не спи, не спи, не спи! – его звонкий голос цветным бисером зазвенел в воздухе. Я в первый раз увидела, какого цвета могут быть звуки.
Я медленно открыла глаза и встретилась с его улыбкой. Он сидел не рядом, а по ту сторону зеркала, где, как я думала, не должно было быть ни кого. Он помахал ладонью, подтверждая свою реальность.
- Как тебя зовут? – спросил он, серьезно нахмурив брови.
- Аня! – сказала я, с честным видом теребя кончики волос. На самом деле мне с детства не нравилось мое имя и для него – такого странного и внезапного друга я хотела быть Анной, принцессой Анной из рассказанной бабушкой сказки.
- Ты кого-то ждешь? – он подвинул к себе, не известно откуда появившийся, стул.
- Маму, она должна скоро прийти.
- Боишься? – он посмотрел на меня своими добрыми глазами и улыбнулся.
- Немного, - я улыбнулась в ответ, продолжая рассматривать своего внезапного собеседника. Он был старше меня лет на пять. И для меня, маленькой тогда еще девочки, выглядел совсем уж взрослым. У него были немного резкие скулы, которые обрамляли слегка вьющиеся волосы темного почти каштанового цвета и яркие карие глаза. Глаза, я до сих пор могу узнать их из тысячи. Потому что эти слегка опущенные вниз уголки ни спутаешь не с чем, и такой глубины мне, видимо, больше не встретить. Он был слегка угловатым, но двигался словно кошка, вертясь на своем стуле. Вероятно, я была для него таким же потусторонним существом, как и он для меня.
- Если тебе страшно, то я могу рассказать тебе что ни будь или спеть, - он улыбнулся такой доброй и теплой улыбкой, что я, не задумываясь, кивнула.
- Тихий вечір, тихий красний,
По над горою місяць ясний
Пасе зорі, завертає,
На трембіті грає, грає.
Я понимала, что слова песни казались мне немного смешными, но оставила ощущение непонятного при себе. Тем более что голос моего потустороннего друга звучал очень красиво. Комната для меня раскрасилась яркими цветами, я видела цвет его голоса, и он был прекрасен. Яркие фиолетовые всполохи чередовались с малиновыми и оранжевыми переливами. Тогда я еще не понимала что такое талант. Я почти уснула, но время от времени открывала глаза, что бы проверить там ли он, не исчез ли в темном проеме коридора совершенно не похожего на мой коридор. В конце концов я уснула, и проснулась только с приходом мамы. Все последующие дни я старалась почаще заглядывать в зеркало, но там, увы, никого не было.
Прошло больше двух лет, я взрослела. К тому времени из моей памяти почти стерлась та странная встреча. Вероятно, вскоре я совсем бы забыла про неё, если ли бы не новый случай.
Было раннее прохладное утро первого сентября. Я стояла у старого зеркала в кружевной белой блузке и новенькой юбочке, моя мама заботливо поправляла бантики и расчесывала мои длинные хвостики, завязанные, как мне казалось, очень туго. И вдруг я увидела его. Он подошел к зеркалу, поправил воротник на своей парадной рубашке и, взяв букет из вазы, взглянул на меня. Я была уверена на все сто процентов, что он смотрел в мои глаза. Его кто-то позвал. Голос я слышала так же отчетливо, как если бы звали меня. Он обернулся и, крикнув, – «Сейчас!» снова посмотрел на меня. Его лицо осветила улыбка, и я невольно улыбнулась в ответ. Он подмигнул мне и поспешил к двери. Весь день я ходила в задумчивости даже мама решила что я или простужена или напугана большим количеством людей в школе.
Но это было не так. Меня магнитом тянуло домой к тому самому заветному зеркалу. Я хотела убедиться, что это был не сон. Вечером, забрав лист бумаги и новые карандаши, я поспешила к зеркалу. Я ничего не могла придумать лучше, чем показать моему потустороннему другу как я рисую цветы. Он был уже там, по ту сторону моей реальности. Когда я услышала его такое знакомое и уже почти забытое – «Привет!», мое сердце бешено забилось, где-то у самого горла.
- Я сегодня пошла в школу, - тихо прошептала я, - а ты?
- Мне уже тринадцать и я давно хожу в школу, - он покровительственно улыбнулся.
- Как там?
- Не знаю, каждому нравится что-то свое,- он подмигнул мне, - смотри! – Его руки оперлись о стул, он оттолкнулся от пола и стал в стойку кверху ногами. Мои нарисованные цветы показались глупостью по сравнению с тем, что он сделал. Я стыдливо спрятала листок в складках своей юбки. Но, кажется, он заметил.
- Что там у тебя? Покажи мне, пожалуйста? Его глаза светились добротой и я сдалась.
- Вот. Я немного рисую.
- Красиво. Это твой талант – развивай его, - он сделал движение рукой имитирующее мазки кистью.
Я постараюсь, - пообещала я, наверное, очень искренне в тот момент.
Я рассказывала ему, как тяжело ходить в первый класс, а он показывал новые трюки, которым учили его в цирковой студии. Я обещала, что поступлю в художественную школу, но всегда забывала сказать, что в нашей деревне нет этой школы, а в город меня вряд ли примут. И зная, что это чудо когда-нибудь закончится, я боялась спросить его имя. А он рассказывал какие книги читает и какие любит фильмы. Я слушала его и понимала, что ни когда не смогу быть такой как он. Во мне было мало стремления и, наверное, мои мечты были более земные и скучные. От этого мне становилось грустно и я почти хотела что бы мир по ту сторону зеркала стал для меня невидим. В тот момент я не понимала на сколько мне может быть грустно.
И этот день настал. Я не ожидала что однажды на зеркало накинут мешок и я больше не увижу по ту сторону ничего, кроме старого бурого холста.
Я тосковала, по долгу засиживаясь в комнате допоздна, я мечтала что однажды зеркало снова покажет мне тот, до боли знакомый коридор, или комнату, но, увы. Прошло несколько лет, мы купили дом и переехали в город. Мое старое зеркало отправилось на чердак. Я совсем позабыла о нем. И даже странного гостя из зазеркалья я вспоминала как свою самую милую шалость. Я внушила себе, что это была всего лишь игра воображения. Так было лучше или, вероятно, так было легче.
Мели метели, город замерзал. Покрытые инеем ветки деревьев тихо шептали, что-то грустное. Я спешила на маршрутку и любовалась крупными снежинками, медленно опускавшимися на дома и деревья, превращая все вокруг в белую замороженную пустыню. Маршрутку не пришлось долго ждать. Мне досталось место у самого окна, и я с облегчением прислонилась к стеклу, невольно заглянув в зеркало заднего вида. В отражении я увидела лицо юноши лет двадцати. Он, так же как и я, прислонился к стеклу, слегка прикрыв глаза и, видимо, наслаждался музыкой игравшей в его наушниках. Я узнала его. Как он изменился! Но зеркало, это было совсем другое зеркало, не обладающее ни какой выдуманной мною силой. Я чувствовала, как сердце бешено колотится в груди. Он был совсем другим. Не было тех слегка вьющихся волос, вместо них на лоб спадала непослушная челка, на высоком лбу проступала легкая, почти не заметная морщинка. Резко очерченные скулы и нос с легкой горбинкой совсем не напоминали те более мягкие подростковые черты, которые помнила я, но глаза! Его глаза я помнила кажется всю свою жизнь. Маршрутка дернулась и остановилась. Люди толкаясь, протискивались к выходу, а я сидела словно парализованная неожиданным видением. Красивая женская рука потолкала его за плечо. Он улыбнулся в ответ и открыл глаза. Я увидела, как его взгляд задержался на отражении в зеркале и как расширились его зрачки, как он вздрогнул, отгоняя видение, как та же самая женская рука снова потолкала его плечо и он, словно очнувшись от странного сна, открыл дверь. В салон пахнуло морозным воздухом, и люди с шумом стали протискиваться во внутрь.
- Девушка, конечная, вы выходите? – водитель обеспокоенно заглядывал в мои глаза – С вами все в порядке?
Да, да! – я поспешила вон, словно тысячи призраков преследовали меня.

День прошел как в тумане. Я не помнила, как закончились занятия и не помнила как добралась домой. Мне казалось, что этот мир не реален, и я просто заблудилась, где то посередине между двумя мирами. И где реальность, а где вымысел не возможно было понять.
Мама не одобрила мою идею с вылазкой на чердак. Зима, разве можно было что то найти в этой свалке старых вещей. Я с подсвечником в руке одну за другой отбрасывала старые вещи, что бы добраться до заветного стекла. И вот наконец дрожащей рукой я стерла слой пыли на старом зеркале и заглянула в как мне казалось бездонную пустоту. По ту сторону было темно. Но я чувствовала, что там что то есть. Где-то послышался шум и тонкий лучик света проскользнул в помещение. Бог мой это была ванная. Зеркало висело в другом доме и в другом месте, и не известно кто мог тут жить.
Я решила все же чуть-чуть подождать. Не помню, сколько прошло времени, когда открылась дверь. Он вошел в ванную и включил свет. Было странно видеть человека так близко и не иметь возможности прикоснуться к нему. Он так повзрослел, что я в свои пятнадцать чувствовала себя ребёнком, хотя я ведь знала, что так было всегда. Он включил воду и потянулся к ее холодным струям что бы немного охладить лицо. Где то совсем рядом играла музыка и слышались голоса. Дверь тихо скрипнула и тонкая женская фигурка скользнула к нему. Девушка была красивой. Я за эти секунды успела почувствовать себя уродиной и даже толстухой, которой я никогда не была.
- Ну ты чего? – прошептала девушка прислоняясь к его щеке.
- Я не знаю, наверное не смогу тебе объяснить, - он потянулся за полотенцем.
- А ты попробуй, - её губы осторожно прикоснулись к его лицу. Я видела, как её тонкие пальцы скользят под его майку. Нет, я не собиралась смотреть, что будет дальше. Я хотела разбить это зеркало. Разбить раз и навсегда свою память о нем, о том, кого я считала ангелом, о ком я часто думала в моменты, когда мне было совсем одиноко. И, я оступилась. Откуда то с потолка посыпались старые тарелки и какой то еще хлам и все это со страшным грохотом обрушилось на меня. Я почти упала, но не выпустила старое зеркало из своих коченеющих пальцев. Костяшки уже посинели от холода, по щекам бежали предательские слёзы разочарования. А он услышал. Да именно. Он услышал этот жуткий грохот и вздрогнул, словно ошпаренный кипятком. Я увидела этот неподдельный ужас в его глазах и поняла, что он не верит уже в то, что я есть.
- Воображаемый друг – это следствие одиночества, испытанного в детстве. Воображаемый друг призван заполнить пустоту в душе человека. Его просто нет. Это лишь плод нашего воображения, - тихо прошептал он.
- Ты о чем? – девушка непонимающе заглядывала в его глаза.
- Иди к ребятам, пожалуйста, я скоро приду, - настойчиво попросил он, выставляя подругу из ванной практически насильно.
Он сел на край тумбочки, обхватив голову руками.
- Не надо, пожалуйста, больше не надо. Я даже поступил в университет, что бы объяснить себе это при помощи науки. И вот снова. Я не хочу окончить свои дни в стенах психбольницы. Я нормальный самодостаточный человек. Там за этим старым зеркалом ничего нет. Это только игра воображения.
- Там ничего нет, - прошептала я, понимая, что мучить его, я не имею никакого права. Под руку мне попалась баночка черной краски, обламывая ногти, я открыла крышку и, глядя на такое до боли знакомое лицо, вполне осознанно вылила краску на гладкую поверхность зеркала. Не было больше волшебства. Как и не было больше мечты.
Я не знала ни его имени, которое так и не осмелилась спросить, ни в каком городе он живет. Если этот город действительно существует на этом свете, то пусть ярче горят его фонари, когда по улице идет мой ангел. И пусть его путь будет чист и светел, так думала я, заворачиваясь в мягкое теплое одеяло. А в это время на всей планете набирал свою силу мир социальных сетей. И я не знала что меня ждет впереди.

@темы: проза-миниатюры

---

Почему чаепитие и почему под сакурой?

Я как и все остальные не оригинальна. Япония суши, сакура, самураи. У всех одно и то же. Но у каждого своё на самом деле. Для меня это ассоциируется с укромным местечком, где бы я хотела присесть и выпить чая с близким духовно человеком. Именно духовно, всё остальное мирское. На самом деле я не помешанная на Японии анимешница, хотя аниме я люблю)) Есть много достойных стран помимо Японии, но чай под сакурой это маленькая мечта.

@настроение: Чаю хочу

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

На данный момент это для меня способ убежать из контактов, где я кажется загнала себя в ловушку. Погружаясь все глубже и глубже в состояние, которое кажется поглощает мои мысли как безцветное и безвкусное липкое желе, я поняла что нужно уйти хотя бы на время. Чувство что некоторым моим знакомым будет лучше без меня ни разу меня еще не подводило. Кажется вместе с этим миром замерзла и я. Очень хочется на какое то время уснуть покрывшись ледяной коркой. Не судите строго. Это даже не депрессия. Сиё есть грусть.